ГЛАВА - 16
Секретарь Артура Бузинского, Марта Лесник не знала, как поступить. Уже слишком долгий период ни Гомельские, ни Брестские лидеры подпольной сети не выходили на связь. Все имеющиеся номера мобильных телефонов были недоступны. На запросы по электронной почте реакции так же не было. Улетев в Канаду, шеф не предоставил ей никаких контактов для связи, а сам так ни разу и не позвонил. Марта нутром чувствовала, что после горячих споров по поводу регистрации движения что-то пошло не так. Общаться с его женами она никогда не любила, и сейчас передавать шефу информацию через Марию было как-то страшновато. Чернокожая его жена Лиза еще как-то себя старалась не выдавать, а вот с Марией сталкиваться было очень неприятно. Впрочем, кто ж поверит, что между ними ничего нет, и не было, не за красивые же глазки он взял к себе в секретари молодую и неопытную блондинку?
На самом же деле все обстояло совершенно не так, как многие думали.
Будущего в родной умирающей деревне, где родилась и росла Марта, совершенно не представлялось. В школу, и ту приходилось ездить на велосипеде за восемь километров. Таких исчезающих деревень в синеокой Беларуси сейчас тысячи. И все это эхо советской насильственной коллективизации, безбожной политики Советского Союза, диктатура которого правила на этой земле многими десятилетиями. Именно с приходом голодных и агрессивных советских большевиков началось самое настоящее чистилище. У трудолюбивых зажиточных людей отбирали пахотные земли, леса, озера, скот и все нажитое добро. Ограбленное население насильно сгоняли работать в создаваемые колхозы, непокорных людей ссылали в суровые российские лагеря, расстреливали…
Выросшие поколения жертв силовой коллективизации, желая для себя большей самореализации, чем им предоставлялось в колхозах, массово выезжали обосновываться в города. Такая картина в Беларуси прослеживается и по сегодняшний день. После краха советской диктатуры и распада ненавистного СССР, вылупившийся местный белорусский диктатор по фамилии Лукашенко, пытаясь сохранить государственные колхозы, в отношении частной собственности на землю почти ничего не изменил. Из года в год вместе с умирающими стариками заброшенных домов и огородов становится все больше. Пустеющие деревни зарастают бурьяном и стираются с лица земли. Если когда-то в этих деревнях слышался детский смех, плач, то сейчас царит тишина и редкое старческое покашливание, ждущее своего смертельного часа…
Отец Марты, как многие деревенские мужчины, много работал в колхозе и умер, так ничего и не нажив. Мать, оставшаяся с тремя детьми на руках и уже совсем старенькими, несамостоятельными родителями, если бы и хотела покинуть деревню, то была не в силах. Ее судьба была предрешена. А вот детям своим, двум сыновьям и младшенькой дочери издеваться над своими жизнями она не позволила. Как только они оканчивали школу, мать тут же, перекрестив, Богом, отправляла их в город искать лучшей доли. Так однажды покинула родительскую хату и Марта. Приехав в областной город Гродно, девушка остановилась у своей дальней родственницы. Пройдя курсы продавца, она вскоре устроилась работать в продовольственный магазин. Чтобы не обременять свою родственницу, которую жизнь и так не баловала, пришлось снять комнату и полностью перейти на свой хлеб. Жизнь в городе, естественно, закипела, но вместе с этим нарисовались и свои минусы. Вечные приставания пьяных или придирчивых покупателей, периодические недостачи, их требовали восполнять за свой счет, скудная зарплата, из которой еще нужно было оплачивать жилье, одеваться, купить шампунь, губную помаду, питаться. Окружающие люди и без того постоянно обзывали ее худышкой или малолеткой. Мать, конечно, помогала, чем могла, то сала с автобусом передаст, то картошки, соленья. Это смешная помощь, но Марта не жаловалась, прекрасно понимала, что у нее есть еще два брата, которым тоже нелегко устраивать свою городскую жизнь. Обратно возвращаться в умирающую деревню из них никто не хотел, да и мать была бы не в восторге. В общем, как говорят, «не было счастья, да несчастье помогло». Однажды под конец интенсивного рабочего дня, когда голова уже отказывалась функционировать, Марта ошиблась в расчете, да как назло еще, в свою пользу. И без того обозленный жалким белорусским существованием покупатель нервно завопил, требуя снять кассу. Снимайте ему кассу, и точка! Очередь стала скапливаться, возмущаться. Прилетело начальство магазина, образовалась толпа горлопанящих людей, и всем от нее что-то было надо. Растерявшись в сложившейся ситуации, Марта присела на корточки и тихонько заплакала. В этот момент людской мир ей показался особенно жестоким, люди вели себя хуже зверей. Закрыв мокрое от слез лицо руками, она мысленно стала читать молитву, обращаясь к ангелу-хранителю, как учила ее бабушка. Вдруг, аккурат после того, как она прочла эту молитву, возле нее вырос солидный рыжебородый мужчина. Он гаркнул так громко, что толпа моментально успокоилась. Звон его голоса еще долго продолжал стоять в ушах. О чем-то переговорив с заведующей, он взял заплаканную Марту за руку и вывел из магазина. Та смиренно следовала за ним. Заступившийся за нее мужчина пахнул какой-то другой жизнью, ему хотелось подчиняться. Именно в тот день девушка из глухой деревни впервые в жизни посидела на кожаных сидениях в шикарном джипе. Она слушала, как ее успокаивает заступник и со слезами отвечала на все его вопросы. Рассказала ему тогда всю правду, о деревне, о семье, о стремлениях устроить свою жизнь в городе…
Дней пять Марта боролась со своим стеснительным характером. Вертела, разглядывала, обнюхивала и даже целовала его визитку. Обосноваться в городе без сильного мужского плеча, действительно было тяжело, и она наконец решилась, тем более он сам вызвался ей помочь. Артур Бузинский оказался очень интересным и благородным человеком. Любопытство к его персоне росло непомерно. За свой счет на длительный срок он арендовал для нее целую двухкомнатную квартиру. Отправил ее учиться на компьютерные курсы, курсы секретаря-референта, на курсы вождения автомобилем, снабдил непомерным количеством литературы и даже записал ее в фитнес-клуб. Периодически приходя к ней, он подкидывал деньги на жизнь и контролировал процессы обучения как строгий экзаменатор. Позже он ввел Марту в курс своих дел и предложил ей работать его личным секретарем. Работа, хоть и по-прежнему постоянно надо было учиться, была абсолютно не пыльная, а зарплата в пять раз больше чем та, которую она получала в магазине. За квартиру платить ей не надо было, с лихвой хватало на еду, одежду, косметику. Марта даже стала помогать деньгами своим братьям и матери. Ее жизнь существенно преобразилась. Не сравнить с той прежней деревенской девушкой было и саму Марту. В ней все больше и больше стала проявляться уверенность в себе. Прямые, светлые от природы волосы, аккуратное приятное личико, руки… все стало значительно ухоженнее. В фитнес-клубе ее фигуре завидовали почти все девушки. Плоский живот, средних размеров грудь, красивые ноги, спина, упругие ягодицы… было даже немного странным, что в деревне и потом в магазине, где она работала, ее называли худышкой?..
Узнав, что ее покровитель женат, имеет двух дочерей и двух жен, одна из которых чернокожая, что было уже диковинно, Марта одновременно была удивлена и всерьез расстроена. Его необычное семейное положение привело ее в ступор. Все ее надежды быть с ним вместе рухнули. А ведь она так часто об этом мечтала!..
Когда пришедший в ее жизнь заступник купил ей квартиру, ситуация поставила Марту вообще в тупик. Для чего тогда он ей так помогает, Спохватилась девушка?.. Любовница? – Нет! Секс? – Нет! Он ничего этого не требовал и даже близко не намекал. Марту стала грызть совесть, хотелось как-то его отблагодарить, ведь он фактически устроил ее жизнь и ничего не просил взамен. Возникали мысли, тем более он ей очень нравился, отдать ему свою девственность. Один хотя бы намек с его стороны и она с легкостью сняла бы с себя одежду, но нет, ничего подобного покровитель не допускал. Бывало, с шефом приходилось целую неделю проводить в командировках, разъезжая по городам Беларуси, нередко он брал ее с собой в Варшаву, Смоленск, Москву. Неделю он не видел своих жен, а она была рядом, но и в этих случаях, как бы открыто она не одевалась, какую бы прическу и макияж не делала, покровитель оставался к ее телу холоден.
За ней пытались ухаживать парни на учебе, в фитнес-клубе. Было и такое, что подходили знакомиться прямо на улице, но из-за него она почему-то ни на какие отношения решиться не могла. Марте ничего больше не оставалось, как расплачиваться с ним собачей преданностью, она устремилась стать для него толковым секретарем, хотя бы где-то он гладил ее по головке…
*   *   *
Получив информацию от Полины Козарь о том, что Брестские и Гомельские подпольщики массово вышли из «Гражданского духа», тянуть время и бездействовать стало уже невозможно. Шеф немедленно должен знать, что происходит! Марта резко выдохнула воздух, чтобы поставить голос, несколько раз произвела звуки гортанью, взяла телефон и набрала Марию:
– Добрый день! Это вас беспокоит секретарь Артура Брониславовича, – выпалила быстро она.
– А-а?! Марта, привет! – ответно, вперемешку с детским плачем, поприветствовал ее голос Марии, – Ты что, уже затосковала по своему любимому?
Услышав эту издевку, впрочем, нечто подобное она и ожидала, Марта покраснела. «О, конечно дорогая! Я скучаю, и с огромным удовольствием прямо сейчас сделала бы ему офигеннейший минет» – промелькнули дерзкие мысли в ответ, которых, естественно, она бы не сказала никогда в жизни.
–Мария, я извиняюсь за вторжение, вы не могли бы передать Артуру Брониславовичу информацию о том, что Брестские и Гомельские структуры вышли из состава, и второе, ему звонил господин Морозов, желает лично обсудить с ним вопрос о поставках сопутствующих товаров…
– Кто там звонил? – спросил Дмитрий, увидев изменившуюся в лице Марию.
– Любовница Артура, – не задумываясь, ответила та.
– Я серьезно?!
– Секретутка. Бузинскому же двух жен мало, стареем мы. Ему эта секретарша нужна так же, как и мне…
– А еще серьезнее? – Липкову стало любопытно.
– Марта звонила, просила передать Артуру, что Брестские и Гомельские структуры вышли из состава.
Дмитрий молниеносно понял, в чем дело. О том, что Броворович и Дубовские откололись, он уже знал, но помалкивал. Липков был уверен, что если Бузинскому станет известна эта информация, то тот сразу же окажется здесь, а этого так не хотелось.
– Да не звони ты пока ему, пусть отдыхает, еще успеет понервничать, – попытался он предпринять хоть что-то.
Мария, услышав эти слова, заулыбалась.
– Тебе так не хочется меня покидать? – прямо в лоб спросила она друга, который некогда признавался ей в любви.
У Дмитрия внутри что-то оборвалось. Или сейчас, или никогда! – зашумел сигнал в голове. Он уложил девочек в кроватки, присел рядом с Марией на диван и положил ей голову на колени.
– Мне, Мария, очень не хочется тебя покидать, ты прости меня за все эти игры и притворства. Я по-прежнему тебя люблю и никогда, никогда не переставал любить…
Мария почувствовала, как ей на колени стекают его слезы. Жалость смешалась с нежностью, непонятная нахлынувшая волна эмоций стала подчинять девушку. Она не заметила, как ее руки начали гладить его волосы. В какой-то момент, не помня себя, Мария подняла его голову с коленей и принялась целовать его лицо, вслепую смещаясь к его жадным губам. Вихрь чувств закрутил сознание молодых людей и вынес их из реального мира. Дмитрий и Мария были оглушены водоворотом страсти и даже не слышали пищащие голоса Барбары и Мирославы...
*   *   *
Первой опомнилась Мария. С трудом оторвавшись от его голодного рта, она не выдержала и слезно заревела, растирая по лицу свой макияж.
Тише воды, ниже травы, шморгая носом, Дмитрий встал и подошел к детским кроваткам. Увлекая девочек игрушками, он молча смотрел на ту единственную женщину , которую по-настоящему любил все эти годы. Глядя на свою Марию, понимая, что сейчас ее мучают угрызения совести, его сердце сжималось. Он ничего ей не говорил, не пытался успокаивать, жалеть… слова в такой ситуации могли вообще все испортить.
– Боже мой! – каким-то не своим голосом произнесла оступившаяся супруга Бузинского, – Что мы сейчас наделали? Как теперь со всем этим жить? Почему одни люди имеют право на счастье, а другие вынуждены себя его лишать? Почему? Почему, почему? – по ее лицу не прекращали стекать слезы, – Если ты мужчина, уходи. Уходи, потому что так надо. Я все равно должна позвонить Артуру. В организации не порядок, и эти дела важнее наших с тобой чувств...
«Наших с тобой чувств» – моментально отпечаталось в мозгу замершего Дмитрия, – «Она сказала наших с тобой чувств!!! Наших чувств!!!»
– Не знаю, – продолжала она, – смогу ли я скрывать от них то, что произошло между нами, но ты сейчас должен уйти. Уходи же! Не рви меня!!! – сорвалась Мария на крик…
Черный «BMW», не скрывая нервного напряжения водителя с визгом выехал со двора, оставив за собой лишь облако дыма.
– Ну вот и все, – расстроено прошептала Мария, глядя через окно на рассеивающуюся дымку в опустевшем дворе…