ГЛАВА - 11
Несмотря на то, что заканчивался день, раскаленное солнце свою дневную работу завершать не спешило. Окна квартиры Бузинских выходили на солнечную сторону, поэтому горячие как батареи роллеты уже не спасали. Из-за боязни просквозить младенцев, жены строго настрого запретили открывать окна. В квартире находиться было дискомфортно, а когда пришла заботливая Тереза Адамовна и следом отец Лизы, он был, как обычно, в сопровождении, стало совершенно невыносимо. Артур уже тысячу раз пожалел о том, что до сих пор так и не установил кондиционеры. Ополоснув тело холодным душем, он взял у Марии тонкую ментоловую сигаретку и вышел покурить на прохладную лестничную площадку.
– Пацаны, я вам говорю! Ждем всех наших и идем к реке, под мост…
– Он прав, там такой экстрим! – агитировал второй голос, – платишь десять тысяч лукашенковских зайчиков, тебе пристегивают страховку, и ты прыгаешь вниз. Это такой кайф, я в первый раз чуть не обделался!
– Не, я прыгать не собираюсь, лучше просто искупаюсь и на вас посмотрю…
Услышав уже более басистые голоса, по-видимому, все тех же подростков, которые когда-то негативно высказывались в адрес Лукашенко, Бузинский решил к ним подойти. Предложение прыгнуть с моста и искупаться в реке показалось ему достаточно заманчивым. Во всяком случае, это было лучше, чем просидеть весь воскресный вечер в душной квартирке.
– Привет, пацаны! – поднялся Артур к ним на второй этаж.
–Здрасте! – хором поприветствовали они своего делового соседа, жизнь которого обсуждали не раз и не два.
– Я тут курил внизу и краем уха услышал ваши разговоры о прыжках с моста. Если поставлю пиво, возьмете меня с собой? – попытался он войти в контакт с молодыми акселератами.
– А вы не обделаетесь? – задал встречный вопрос самый смелый из них, отчего остальные сразу же выдали гортанные звуки, напоминающие смех.
– Так вот я и сам хочу посмотреть, обделаюсь я или нет, – ответил, улыбаясь Бузинский.
– Хорошо, давайте с нами, только мы еще двух своих друзей подождем, – согласился их лидер…
Под большим городским мостом и вправду некие предприимчивые ребята организовали свой маленький бизнес. Со всех желающих прыгнуть с высоты и ощутить экстрим они запрашивали, как выразился парень, десять тысяч лукашенковских зайчиков. Уж действительно зайчики, все бегут и прыгают! Недоверие к белорусским рублям выражают как за пределами страны, так и внутри ее. Оно и неудивительно. О стабильности этих денег приходится только мечтать. Из-за тупиковых экономических ситуаций, в которые Лукашенко, боясь потерять власть, силком затягивает всю страну, этих красивых цветных бумажек становится все больше и больше. Исправно вылизывающий ботинки диктатора глава национального банка знает свое дело. Печатный денежный станок, не опасаясь никаких последствий, работает в Беларуси бесперебойно. Самое интересное, что и сами представители преступной власти тоже не доверяют родным деньгам, и свои личные деньги они как можно скорее стараются превратить в доллары, евро…
Перед прыжком Бузинский снял майку и размялся. Молодежь не без зависти поглядывала на его мускулистое тело. Конечно, ему было страшно, но чтобы не потерять авторитет в глазах парней, Артур все же решился. Он еще раз проверил страховочные ремни, пристегнутые владельцами аттракциона, перекрестился и с воплем сиганул вниз, оставив за собой лишь громкое эхо. Впрыск адреналина в кровь был невероятен! Ощущения потрясли его! Даже после прыжка бешено колотилось сердце и тряслись руки.
– Э-гэ-гэй! Ау-у! Ну как вы, дядя, там, в штаны не наделали?! – во все горло хохотал лидер тусовки, решивший прыгать следующим.
– Супер! – в ответ крикнул ему дядя, до сих пор не веря тому, что он сделал. Надо будет сюда своих знакомых привести, интересно смогут ли они так прыгнуть – пролетела мысль у него в голове…
Испытав экстрим, поплавав в Немане, Артур, как и обещал, дал им денег на пиво, благо акселератам уже исполнилось по 18 -20 лет. Вскоре вся компания сидела полукругом на берегу реки и чествовала себя холодным пивом.
– Слушайте, а мне интересно, нашли тех упырей, кто ограбил вашу хату, или нет? – неожиданный вопрос задал Бузинскому один из пареньков.
– Не понял я, – удивился Артур, – а ты-то, откуда об этом знаешь?
Паренек усмехнулся, переглянулся со своими друзьями и ответил:
– Так об этом весь наш дом знает, вы тогда еще просто снимали эту квартиру, на следующий день еще ваша мать приходила и скандалила из-за того, что вы с двумя бабами живете…
– Ну, во-первых, не бабами, а любимыми женщинами, – поправил его Бузинский, поражаясь, насколько его жизнь открыта для соседей. – А во-вторых, меня тогда действительно нехило обобрали, только мы не стали никуда обращаться, не видели смысла.
– Значит не нашли, – сделал паренек вывод и затем добавил, – а я, наверное, в ту ночь их видел. Я заходил в подъезд, а они выходили, еще пытались лица свои закрыть…
– Ну-ка, ну-ка, поподробнее, описать их можешь? – оживился Артур, которому стало жутко интересно, что за люди его ограбили.
– Всех троих не смогу, а вот одного из них точно запомнил. У него рожа убогая, убогая была, левая бровь расшиблена, переносица, кажись, тоже, и глаза такие уродливые, как у жабы…
Паренек еще продолжал вспоминать, описывая одежды потенциальных грабителей, но Бузинскому и без этого стало все ясно. Из всех надуманных передуманных на тот момент версий существовала и эта – ублюдки с дискотеки, решившие отомстить. И это к лучшему, – облегченно подумал Бузинский, радуясь, что в качестве грабителей нарисовались именно они, а не кто-то из его знакомых…
– Как тебя зовут? – спросил Артур имя у паренька.
– Богуслав, – ответил тот.
– О, хорошее имя, ты поляк по национальности?
– Нет, белорус, прадед был поляком.
– Ну что ж, понятно, – улыбнулся Бузинский патриотическому ответу, – короче, спасибо тебе, Богуслав, я сейчас уже в курсе, кто меня грабанул. Вот, держи, – он достал бумажник и выудил из него пятидесятидолларовую банкноту.
– И вам спасибо, – сказал Богуслав, сияя от счастья.
– Так если теперь знаете, кто вас выставил на бабки, будете их щемить? – полюбопытствовал другой из парней.
– Да нет, не буду, мне жизнь предоставила огромную компенсацию, уже как-то и злость улетучилась. Я, конечно, могу их найти, но специально этим заниматься не буду, Бог им судья, если, разве что, попадутся мне на глаза, тогда что-нибудь им переломаю и заставлю искать деньги... А вообще, думаю, их жизнь и без меня накажет, если уже не наказала…
На улице потемнело. Парни, благодаря щедрому дяде, сделали второй рейс за пивом. Разговоры продолжались.
– Слушайте, пацаны, а у кого отец в Парламент пытался баллотироваться? – вспомнил Бузинский о разговорах, которые слышал на лестничной площадке несколько лет назад.
– Это Макса Голубева отец!
– Голубева…
– Макса, – все парни кивнули в сторону своего лидера.
– Мой старик, а что толку, он уже давно в тюрьме сидит, – посмотрел прямо в глаза ему парень.
– А за что сидит? – спросил Артур.
– А ни за что! Власти начали, как бешенные, под него копать и в итоге упекли его за экономические преступления. Сами знаете, что при сегодняшних законах в любой белорусской фирме найдутся нарушения, без них заработать невозможно. Эти сволочи конфисковали все, что имела наша семья. Сейчас мать работает в прачечной за 120 долларов в месяц, – невеселую историю принялся рассказывать Макс об очередных сломанных судьбах.
Слушая его, Бузинскому вновь стало обидно за людей, и вновь на него нахлынула ненависть к Лукашенко. Где бы он ни был, с кем бы ни общался, практически всюду он сталкивался с произволом и несправедливостью со стороны действующей власти. Ох, как же ненавидит эта бандитская система свой народ!..
Попивая мелкими глотками пиво в кругу молодежи, слушая, как ребята поочередно выражают в адрес государственного преступника свой гнев, другая тема разговора уже была невозможна, Бузинский вдруг понял, что эти молодые люди его союзники. Все семеро молодых парней, а молодежь, это будущее, дружно презирали самозванца и его диктатуру.
Отставив пиво, Артур отозвал их лидера Макса в сторону поговорить с глазу на глаз.
– Макс, вы вправду ненавидите Лукашенко?
– А кто его любит? Вы оглянитесь, – с воинственным презрением ответил парень.
– Вы что, состоите в какой-нибудь организации типа оппозиции? – поинтересовался Бузинский, выуживая информацию.
– Нет, не состоим. У нас сложилось впечатление, что они нифига не делают.
– Хорошо, а кому вы тогда верите? – удивился Артур его словам. Нечто подобное он и сам раньше думал.
– Себе, дядя, мы верим, только себе! – нагловато усмехнулся Макс и затем продолжил, – если честно, то я верю своему отцу и многим другим, кого власть посадила в тюрьму. Еще верю журналистам, которые пытаются говорить правду, за что их власть постоянно и прессует…
– Макс, а ты никогда не задумывался создать, чтобы свергнуть диктатора, свою
организацию?
После этого вопроса Макс пристально посмотрел на Бузинского, немного подумал и ответил:
– Я об этом всегда думаю. Людей организовать не проблема. Мы когда-то в детстве баловались в уличные банды, моя была самой большой на районе. Более пятидесяти пацанов насчитывалось, – похвастался парень, – Я реально хотел бы поднять людей против Лукашенко, но сами знаете, что в наши дни без золотого запаса это нереально, тут не всегда деньги на сигареты есть, а вы говорите об организации. Все, что мы можем, это только хулиганить, вот и вся наша борьба. Мне на самом деле жаль, что все так у нас в стране происходит, мы все тупо гнием в этом конченом лукашизме…
Артур продиктовал Максу легко запоминающийся номер Липкова.
– Позвонишь ему и скажешь, что от Артура, я его о твоем звонке предупрежу. Встретишься с ним, побеседуешь, если ты и вправду горишь желанием поднять людей, чтобы изгнать из страны зло, в таком случае для тебя найдутся не только деньги на расходы, но и штаб-квартира для встреч. Этот Дмитрий как раз ищет и объединяет таких людей как ты по всей Гродненской области.
– Ничего себе? – удивился лидер неожиданному предложению, – в таком случае мы приглашаем вас еще на один экстремальный выход.
– А что, есть еще круче высота?
– Есть, я вам обещаю, получите и адреналин, и моральное удовлетворение, – как-то загадочно произнес Макс…
*   *   *
Очутившись под покровом ночи в центре города, парни достали из рюкзаков трафареты, баллончики с краской и кто как мог, стали разрисовывать стены, выражая таким образом свою гражданскую позицию.
«Лукашенко – зло!», «Лукашенко лжет!», «Беларусь в Европу – Лукашенко в жопу!», «Лукашенко – враг Беларуси!», «Стоп, Лукашизм!» и в таком духе, особенно Бузинскому понравились трафаретные рисунки, изображающие Лукашенко за решеткой, с припиской «Пожизненно». Старательно расписывая стены, ребята разошлись не на шутку. Теперь Артур понимал, какой контингент граждан доставляет подобные хлопоты преступным властям. Оказывается, это делает понимающая белорусская молодежь, которая не видит своего будущего в корпорации Лукашенко. Если бы так регулярно разрисовывались все населенные пункты страны, все остановки, городские автобусы, было бы очень даже здорово! В борьбе с режимом эти на первый взгляд хулиганские акции протеста приносят гораздо больше пользы, чем оппозиционные газеты, которые редким образом доходят до читателей, да и тот небольшой ущерб казне узурпатора так же полезен. Было бы неплохо, если бы каждый гражданин, кто презирает Лукашенко и его диктатуру вооружился баллончиком краски или жирным маркером, да хоть тем же обычным мелом и от души регулярно выражал свой протест хотя бы таким образом…
Заметив одиноко стоящую милицейскую машину, Бузинскому пришла в голову безумная идея. Попросив у парней баллончик с красной краской, он подкрался к милицейскому транспортному средству и собственноручно сделал размашистую надпись «Псы диктатора!» от чего действительно получил огромное моральное удовлетворение, такую, своего рода, отдушину…
*   *   *
После благополучно завершившейся экстремальной прогулки по городу, сожалея, что она прошла только в Гродно, а не по всей Беларуси сразу, Артур вернулся домой и лег спать. Только приложив голову к подушке, он услышал вибросигналы своего мобильного телефона и нехотя потянулся за трубкой. Звонил Левицкий, и это выглядело как-то странно, ведь учтивый, интеллигентный Януш никогда себе не позволял звонить после девяти вечера, на данный же момент часы показывали три часа ночи. Что-то случилось! – забил мозг тревогу.
– Ало? – шепотом, чтобы никого не разбудить, ответил Артур на звонок.
–Здравствуй, босс! – услышал он громкое приветствие Левицкого, что не выглядело естественным.
– Привет Януш, у тебя что-то случилось? – продолжал шептать Бузинский.
– Случилось, и не только у меня! Все началось еще в 1994 году, – заплетающимся языком еле выговорил тот четырехзначную цифру, – только вот до сих пор никто не может это исправить, а те, у кого есть деньги и силы, им почему-то плевать!..
– Януш, ты что, алкоголя накушался? Что ты тут мне несешь чушь всякую? – раздражительно и уже чуть громче начал обсаживать на место нетрезвого человека Бузинский.
– «Что у пьяного на языке, то у трезвого на уме!», – не успокаивался Левицкий, вспомнив народную поговорку, – Босс, а босс, давай прямо сейчас встретимся и я покажу тебе проект. Если ты его не профинансируешь, будешь дерьмом и падонком!
– Януш, твою мать! Ты там уже совсем кукушку отпил?!
– Я пью в гордом одиночестве у тебя на даче! – ответил заплетающийся язык.
– Что?! – испугался он, – ты смотри там, мне дачу не спали!!! Я утром приеду, и на трезвую голову расскажешь мне о своем проекте, посмотрим, подонок я или нет, а сейчас иди и ложись спать, я отключаюсь!..
Ну держись, Януш, утром приеду, намну тебе бока, – разозлился Артур буркнув себе под нос.
– Артурик, что он хочет, – не открывая глаз, спросонья спросила Мария.
– Спи, моя куколка, спи, – нежно сказал Артур, прижимаясь к ней сзади…
*   *   *
К восьми утра джип Бузинского прибыл на дачу. Бить Левицкого, естественно, он не собирался, существовали и другие методы оздоровления. Набрав из колодца ведро холодной воды, Артур тихонько прокрался в дом и резко обдал содержимым ведра спящего Януша.
– А-а-а!!! А-а-а!!!.. – заорал тот, как резанный.
– Ты что, алкоголик-одиночка, совсем страх потерял?!!! – переорал его вопли Бузинский, – Еще и перегаром навонял мне здесь?!!!
– Извините, – виновато произнес Левицкий, снимая с себя мокрую одежду.
– Да не извиняйся ты, все равно я бы не выспался! Лучше замути нам крепкий кофе и рассказывай, что там у тебя случилось в 1994 году, и что я должен профинансировать, чтобы не быть подонком?!
Вначале робко, а затем смелее Януш высказал все свое негодование по поводу неадекватной политики, которую тринадцатый год проводит диктатор Лукашенко, издеваясь над страной и человеческим достоинством граждан. Его поражало, почему люди до сих пор не поднимают головы, а тихонько стонут на кухнях, рынках, магазинах, на заводах, в тех же офисах, ведь самодур Лукашенко отравляет жизнь практически всем? Его возмущало, почему существующие оппозиционные структуры еще до сих пор ждут каких-то выборов, вместо того чтобы объединиться и вывести своих людей на всенародный протест в какую-нибудь обычную пятницу, когда, например, на улице тепло и можно бастовать хоть целую неделю? Его возмущало, почему его почтовый ящик не набит агитационными листовками? Почему оппозиция, когда весь демократический мир признал, что Лукашенко диктатор, продолжает играть по правилам этого же самого диктатора? Ведь глава Центризбиркома Лидия Ярмошина в любом случае организует подтасовку голосов, а милиция и КГБ обсадит смельчаков, как это было всегда. Да и после каждых выборов собаки Лукашенко осуществляют зачистки, выборочно прессуя активных граждан, вычисляя их по одному. От участия в этих лживых показных выборах ряды оппозиции только редеют. Левицкий просто никак не мог понять, зачем вновь и вновь оппозиция намеривается в них участвовать? Не проще ли подготовить одну широкомасштабную решающую акцию и изгнать этого диктатора куда подальше? Януш заявил, что его бесит как власть, так и слабо вибрирующая оппозиция. Сказал, что ему хочется жить в свободной демократической Беларуси уже сегодня, а не через пять или десять лет. У него растут дети, и он не хочет, чтобы они жили в страхе и нищете при одном и том же шизофреничном вожде, от которого можно ожидать чего угодно. Да и образование, которое дают диктаторские учебные заведения, где преподавательский состав должен скрывать правду и врать, нигде не будет признанно. Левицкий вспомнил, что пропадают люди, многие сидят ни за что в тюрьмах, с невероятной злостью процедил, что презирает и флаг, и герб Лукашенко. Сказал, что ненавидит его самого и всех, кто ему прислуживает…
Давая возможность ему высказаться, Артур, молчал и не перебивал. Левицкий был полностью прав. Все, о чем он говорил, являлось белорусской действительностью, и исправить это паскудство можно лишь только объединившись всем вместе. Лукавое зло, въевшееся во власть, должно быть немедленно выдавлено, и выдавить его должен восставший духом народ. Тот смелый народ, который объединится и выйдет на улицы, чтобы высказать свою волю! Тот смелый народ, который восстанет и не пойдет работать до тех пор, пока зло не будет повержено!..
Слушая его монолог, у Бузинского участился пульс и застучало в висках.
– Боже, как я устал от этого всего! Как еще надо много пройти, чтобы изгнать этого нелюдя! – сказав это, Артур вместо кофе схватил со стола недопитую Левицким бутылку водки, отхлебнул несколько глотков и скривился.
– Что ты сказал? – не расслышал Януш его слова.
– Да ничего, – Артур прикурил сигарету и выпустил струю дыма вниз, – я это все и без тебя знаю, возмущаться и болтать мы все умеем. Ты же сам жил опустив голову, как раб, а тут вдруг опомнился и стал возмущаться, ах, почему это все у нас молчат?! Ах, какая оппозиция плохая?! Лучше давай, выкладывай, для чего тебе нужны деньги?
–В общем, мне нужны деньги на организацию противостояния диктатору, я хочу создать народное ополчение, которое никаких выборов ждать не будет, – вот так выдал новость тихоня Левицкий.
Не веря своим ушам, Бузинский чуть не упал со стула. Твою мать! – мысленно выругался он, – живешь, присматриваешься к человеку и совсем не знаешь, что у него происходит в голове?! По-моему я вообще не разбираюсь в людях…
Януш достал из сумки тетрадь и в течение часа излагал ему организационный план народного противостояния. Его целеустремленность и интеллектуальная хватка понравились Артуру. Формулировки и сама стратегия были даже чем-то схожи со стратегией «Гражданского духа», не входили в его план лишь президентские выборы, которые как раз хотел использовать Бузинский. Он слушал его и одновременно думал, что с ним делать? Сделать своим замом, это значит сделать тенью, лучше всего такого инициативного и рвущегося человека бросить туда, где он может проявить себя по полной программе, так будет гораздо полезнее для дела, цель ведь одна, – размышлял Бузинский.
После того как он закончил разжевывать ему свой организационный план, Артур поведал ему о подпольном «Гражданском духе», о главной преследуемой цели и намеченной стратегии. При этом Бузинский не выражал своего возмущения режимом, как это делал он ранее, а говорил ясно, детально и по существу.
Глаза Левицкого сделались большими. Чего-чего, а этого он от своего босса не ожидал. В его глазах Артур представлялся ему этаким добрым контрабандистом, охотником за легкой наживой, человеком без родины и без флага, совершенно отстраненным от нравов общества и политики. Человеком, который будет всегда и везде преследовать только свои личные интересы, приспосабливаясь к абсолютно любым условиям. И вдруг сейчас, что с трудом укладывалось в голове, он выдает ему такие серьезные вещи?!..
– Смысла создавать еще одну организацию я не вижу, – деловито говорил босс, не обращая внимания на его удивление, – Если ты на самом деле такой всемогущий, тогда выбирай свободный регион и приступай к организаторской работе. Со строительством моего дома как-нибудь разберемся. Наша организация пока действует в Гродненской, Брестской и Гомельской областях. Ни Минская, ни Витебская, ни Могилевская области пока не затронуты, так что выбирай и действуй, за бабками дело не заржавеет.
– Давай я возьмусь за Минскую область, – без раздумья выбрал Левицкий.
– Хорошо, – согласился Бузинский, зная исполнительность и ответственность этого человека, – только учти, помимо того, что это самая большая область, там еще находится двухмиллионная столица, Минск, откуда распространяется основное зло. Это самый ответственный участок, где будет происходить решающая схватка с псами диктатора. Поверь мне, Лукашенко их стянет туда со всей Республики. Надеюсь, ты понимаешь, что ляжет на твои плечи?
– Очень хорошо все понимаю и представляю, – со всей серьезностью ответил Левицкий, – Я учился в Минске и хорошо там ориентируюсь. Ради Святого дела я буду стараться изо всех сил…
– Вот и флаг тебе в руки! – Бузинский протянул ему в знак договоренности руку…

Предыдущие главы романа можно найти через страницу https://www.facebook.com/stoplukash